Бетон.ру

"Мы уже не такие закрытые", говорит об “Интеко” ее вице-президент Олег Солощанский, рассказывая о грандиозных планах компании. Правда, в свете последних событий и поступков владелицы “Интеко” Елены Батуриной более логичным выглядели бы разговоры о выходе компании из строительной отрасли. Так, весной Елена Батурина вложила 13,6 млрд руб. в акции “Газпрома” и Сбербанка, капитализация которых много выше строительного бизнеса, и продала принадлежащие ей семь цементных заводов “Евроцементу”, а летом уступила Домостроительный комбинат № 3 группе “ПИК”. Теперь строительное сообщество активно муссирует тему возможной продажи Строительной компании ДСК-3 (СК ДСК-3, возводит монолит) вместе с большинством принадлежащих “Интеко” площадок под застройку. Эти разговоры Солощанский предпочитает не комментировать-по его словам, компания развивает новые направления и планирует инвестировать в строительство миллиарды долларов. Но разве это помешает впоследствии продать бизнес с еще более высокой маржой?

- Собирается ли “Интеко” продавать Строительную компанию ДСК-3, специализирующуюся на монолитном домостроении?

Нет. А зачем? При программе развития компании, которую мы сформировали до 2020 г., СК ДСК-3 продавать нет смысла. Нам, наоборот, нужны развивающие строительные мощности. Ведь, продав Домостроительный комбинат № 3 (производит панельные дома), мы уходим из сектора панели в монолит.

- А переговоры с “Базэлом” о продаже СК ДСК-3 были?

Нет. Ни один представитель этой компании с нами не общался.

- Что представляет собой Строительная компания ДСК-3?

Это 100%-ное дочернее предприятие “Интеко”, которое занимается генподрядной деятельностью по строительству монолитных зданий. Ее создавали в 2003 г. - таким образом мы пытались объединить все наши строительные подразделения под одним брэндом, вокруг нашего флагмана ДСК-3. В СК ДСК-3 работает 2700 человек. Никаких заводов у нее нет.

- Какие площадки зарезервированы за этой компанией?

У нее нет площадок. Какие площадки могут быть закреплены за подрядчиком?

- Но ведь ДСК-3 продавался с площадками?

Да, но на этих площадках были привязаны серии, выпускаемые комбинатом. И это были площадки “Интеко”, а не ДСК-3. Например, по программе “Кунцево-Инвест” было привязано около 160 000 кв. м жилья серии П3М. Логично, что при продаже комбината эти подряды перешли покупателю.

- Правда, что вы продали ДСК-3 из-за того, что не могли загрузить его мощности необходимыми объемами?

Мы считаем, что панельный рынок в Москве сужающийся. И это подтверждается статистикой: если посмотреть динамику, то доля панели с каждым годом снижается, уступая место монолиту.

- А это для Группы компаний “ПИК” не очевидно?

У них другая точка зрения, и перспективу этого рынка они оценивают иначе. И у них есть площадки под застройку.

- Правда, что они не расплатились за покупку комбината?

Правда. Но сделка структурирована таким образом, что оплата идет траншем до конца года. Юридически схема достаточно длинная, но абсолютно прозрачная. Хочу особо отметить, что у нас нет претензий по оплате.

- Какие площадки им все-таки перешли?

Как инвестиционные - Окско-Волжская и Новопеределкино. На остальных площадках - подряд на серию П3М.

- Участники рынка утверждают, что Елена Батурина не полностью продала бизнес, а оставила его под контролем. И как косвенное подтверждение приводят тот факт, что невозможно все проекты продавать на пике развития. Могут ли покупатели не до конца просчитывать свои ходы?

Эти разговоры беспочвенны. Есть банковские документы, подтверждающие сделки. Утверждение, что мы продавали бизнес всегда в верхней точке, не совсем корректно. Пример с цементными заводами говорит об обратном: после наших продаж рынок очень сильно вырос.

- Почему вы тогда решили расстаться с цементными активами?

Поступило хорошее предложение. Но помимо экономических аспектов есть другие. Когда идет дезинтеграция бизнеса, появляется много направлений, и управлять всем сразу становится довольно тяжело. Ведь управленческий ресурс не бесконечен. Мы посчитали пятилетнюю прибыль в сделке с “Евроцементом” — таких результатов мы бы достигли через пять лет. Это было правильным решением, хотя весьма болезненным.

- Также говорят, что Батурина распродает все свои активы, чтобы уйти из бизнеса.

Неправда. И такие разговоры нас жутко возмущают.

- Почему? Боитесь остаться без работы?

Вы это всерьез? Я так долго работал на себя, что с большим удовольствием работаю, но без страха (перед будущим) в “Интеко”. Мне нравится масштаб задач и цели, которые есть в компании. Могу сказать, что работаю не ради денег. Здесь задействованы серьезные интеллектуальные ресурсы: наша стратегическая задача до 2020 г. расписана по годам.

- Вы стали вице-президентом недавно созданной Ассоциации строителей России. Зачем “Интеко” это нужно?

Мы считаем себя членами профессионального сообщества и стараемся не дистанцироваться от него, а быть рядом. Все проблемы, которые касаются застройщиков, точно так же затрагивают и нас. Да, мы хотим занимать активную общественную позицию.

- А разве “Интеко” не всегда занимала активную позицию?

Мы изменились. Как вам объяснить, что мы другие? Что мы сильно отличаемся от образа, навязанного СМИ и слухами.

- В чем же заключаются эти изменения?

Раньше “Интеко” была закрытой компанией. Сегодня мы создаем компанию нового типа: абсолютно прозрачную, с полным инвестиционно-строительным циклом, с выходом на размещение, с официальной капитализацией. Мы одни из немногих в отрасли, кто получил рейтинг Б++. И это всего за три года.

- Вам не кажется, что этот неприятный для вас образ во многом создают компании, которые на вас по каким-то причинам обижены?

Не хочу комментировать этот вопрос. Лично моя совесть чиста.

- Какая часть бизнеса приходится сейчас на нефтехимию и строительство в структуре бизнеса компании?

75% — на строительство, 25% — на нефтехимию и сельское хозяйство.

- Сколько человек работает в “Интеко”?

8000. Почти половина сотрудников ушла с цементными заводами и комбинатом.

- Каков в настоящее время ваш инвестиционный портфель?

Более 2 млн кв. м.

- И каковы основные проекты, которые ведет “Интеко”?

У нас формируются два больших пула по жилью — север и запад. В каждом не менее 1 млн кв. м. Мы строим 200 000 кв. м в год. То есть работой мы загружены как минимум на восемь лет вперед. Из крупных проектов в области жилой недвижимости — офисно-жилой комплекс на Малой Трубецкой с музеем ретро-автомобилей, жилой комплекс в Поповом проезде. Это объекты площадью не менее 100 000 кв. м. Кроме того, продолжаются работы в Молжанинове, Шуваловском и на Ходынке.

- Как развивается проект в Молжанинове?

Недавно мы объявили конкурс на проектировщика. Пока рассматриваются две концепции: в одной чуть больше монолита и индивидуальных домов, а в другой-меньше.

- Насколько, на ваш взгляд, целесообразно застраивать район на окраине Москвы монолитом?

Если мы правильно позиционируем жилье, то оно будет востребовано. Например, с одной стороны мы там сделали огромную общественную зеленую зону с прудом, а с другой - гольф-поле.

- Не снизит ли привлекательность района расположенный рядом, в Молжанинове, “Пром-сити”, куда столичные власти собираются выводить промышленные предприятия?

Нет. Там не планируется вредных производств.

- Весной вы заявляли, что создаете новое направление в деятельности компании — коммерческую недвижимость. Как оно развивается?

В направлении две составляющие - офисная недвижимость и гостиничная. Сейчас мы общаемся с большим количеством консультантов, но со временем этот круг будем сужать и выйдем на партнерские отношения. Мы заявили около двух десятков проектов в области коммерческой недвижимости, с одним уже прошли общественный градсовет. Сегодня в активной стадии три гостиницы — в Астане, Петербурге (гостиничный комплекс “Петергоф” в Петродворце площадью 10 000 кв. м запланирован к вводу в эксплуатацию в 2007 г. - “Ведомости”) и на Ильинке в Москве. По ряду объектов мы завершаем проектирование. В течение 5-6 лет надеемся проинвестировать и построить около 1 млн кв. м офисных и коммерческих площадей. А в течение 6-7 лет - создать крупную гостиничную сеть из 12-15 отелей. Капиталовложения за этот период мы оцениваем в $2-2,5 млрд. Проектируем несколько бизнес-парков, но говорить о них пока рано - мы только на предпроектной стадии.

- Выгоднее ли заниматься строительством коммерческой недвижимости, нежели возведением жилья?

Нет, доходность при строительстве жилья выше.

- Почему “Интеко” не строит себе собственный офис?

Мы проектируем его в Западном округе Москвы.

- С чем связана политика “Интеко” не продавать квартиры напрямую физическим лицам?

Мы действительно продавали квартиры оптом соинвесторам. Но недавно зарегистрировали собственную компанию по розничным продажам “Магистрат”, закрыв последнее звено в цепочке.

- Ваши риэлторы будут продавать только квартиры “Интеко”?

Пока да. Мы посмотрим, как пойдут продажи. Начиная со следующего года выйдем на вторичку, рынок ипотеки.

- Почему “Интеко” не продвигает собственный брэнд?

Это наше упущение, и президент обратила на него серьезное внимание. Сейчас мы разработали первую акцию, с 10 октября в городе будет заметно наше присутствие — на наших площадках, на площадках соинвесторов.

- В каких регионах вы строите?

В Краснодарском крае (Адлер, Сочи), на Украине, в Казахстане, Петербурге.

- “Интеко” в отличие от большинства крупных застройщиков практически не строит в Подмосковье. Связано ли это с конфликтом с губернатором области Борисом Громовым?

На вторую часть вопроса я бы не хотел отвечать. Панельные дома мы строили в Люберцах, Красногорске, Одинцове. За последние три года мы построили в Московской области почти 300 000 кв. м.

- Как вы прокомментируете покупку акций “Газпрома” и Сбербанка?

В “Интеко” принято достаточно коллегиально обсуждать решения. Я знаю этот вопрос, но комментировать его детально я бы не хотел -  это не мой блок. В целом - да, мы акционеры и “Газпрома”, и Сбербанка. И, думаю, не маленькие.

- Насколько акции этих компаний доходны?

К моему сожалению, более доходны, чем инвестиционно-строительный бизнес.

- Насколько серьезно увлечение “Интеко” агробизнесом?

Достаточно серьезно. Только в Белгородской области мы купили около 100 000 га земли, а оформили в собственность только 20 000 га. Наверное, правы те, кто говорит о возможности спекулятивных сделок с землей. Но это тот редкий случай, когда мы делами подтвердили, что на выкупленных землях ведем реальную работу.

- Как прокомментируете конфликт с губернатором Белгородской области?

Это чистой воды политика. Земля, особенно в регионах, — синоним власти. Вопрос, в чьих она руках, принципиален. Если земля у власти, то население, мягко говоря, послушное.

- Сколько земель есть у “Интеко” в Москве?

В собственности — 170 га. За последние годы на скупку земель мы потратили не менее $120 млн.

- Какие участки есть в центре?

Ни одного, кроме уже заявленных проектов гостиницы на Ильинке и бизнес-центра на Садовнической.

Ссылка по теме: http://www.vedomosti.ru/newspaper/article.shtml?2005/10/17/98317