Бетон.ру

Показателем того, каким образом федеральная власть будет брать контроль над Москвой, будет наличие или отсутствие уголовных дел против «Интеко».

Практически нет сомнений, что после отставки Юрия Лужкова у «Интеко», строившей свой бизнес на мощнейшей политической и хозяйственной поддержке мэра Москвы, начнутся трудности. Банки могут счесть рискованным предоставление структурам «Интеко» новых кредитов или начать отказываться от совместных проектов, как это уже произошло с Внешэкономбанком, решившим не строить вместе с Еленой Батуриной жилье экономкласса. Но

одно дело, если провисание бизнеса богатейшей женщины России случится по объективным причинам, из-за утраты тотальных преференций благодаря служебному положению мужа, и совсем другое, если это произойдет из-за массированного наезда по прямому политическому заказу федеральной власти.

Новейшая российская история делает такой вариант развития событий весьма вероятным, если в этом отношении Дмитрий Медведев окажется прямым преемником Владимира Путина. Проще говоря, «Интеко» может стать ЮКОСом Дмитрия Медведева, если против компании начнут заводить ворох уголовных дел с сомнительной доказательной базой, а потом появится какая-нибудь подставная контора вроде «Байкалфинансгрупп», которая за бесценок захватит московские активы, чтобы отдать их приближенным президента.

Впрочем, вполне возможен и вариант, при котором по такой же схеме, в той же путинской логике наказания политических противников и отъема их бизнеса в пользу своих друзей активами Елены Батуриной завладеют те же люди, что владеют ключевыми активами остальной страны. То есть друзья самого Владимира Владимировича. В таком случае получится, что Путин просто воспользовался конституционными полномочиями и политической волей Медведева для того, чтобы замкнуть на своих людей практически последний крупный бизнес-кусок России, который им еще не принадлежит.

Первым признаком того, каким способом федеральная власть будет брать финансовый контроль над Москвой, может стать наличие или отсутствие в ближайшее время уголовных дел против «Интеко», а также характер и количество этих дел, если они появятся. Людям Ходорковского, как известно, «шили» все подряд — от налоговых преступлений до убийств. При этом поначалу на Дмитрия Медведева часть тех людей, которые могли бы стать его опорой в реальной модернизации страны, возлагали надежды как на главу государства, способного прекратить одну из позорнейших страниц истории российского правосудия. Но до сих пор президент не способствовал тому, чтобы процесс из политического стал правовым, а этого было бы вполне достаточно для развала всех дел ЮКОСа в суде.

Что касается назначения нового мэра Москвы, оно может прояснить ситуацию с истинными намерениями федеральной власти, но лишь отчасти: градоначальником может оказаться и относительно нейтральная с точки зрения приближенности Путину и Медведеву фигура.

Впрочем, любой откровенно «слабый» мэр столицы тоже будет играть на понижение политического веса Медведева, потому что тогда станет очевидно: именно президент поменял «сильного» с точки зрения контроля за городом начальника на ничтожного. А у Владимира Путина, чья роль в свержении Юрия Лужкова до сих пор совершенно не очевидна, появится дополнительный козырь в борьбе за возвращение в президентское кресло — для «наведения порядка», в том числе и в Москве. В любом случае

для судьбы страны, Москвы и для личного политического будущего Дмитрия Медведева принципиально важно изменить сам подход к управлению городским хозяйством.

У той же Елены Батуриной в новой Москве должны быть абсолютно равные условия для ведения бизнеса с любыми другими игроками рынка, если юридически безупречно не будет доказана ее вина в каких-либо преступлениях. А передел ее активов, если он последует, также должен вестись законным и прозрачным путем.

Если реформа власти в Москве сведется к замене одних «агентов коррупции» другими, Дмитрий Медведев поставит жирный крест на всех своих намерениях бороться с коррумпированностью власти. А России предстоит еще неопределенно долгое время оставаться корпоративистским государством, в котором узкий слой близких к власти людей пользуется правами фактических хозяев страны.