Бетон.ру

Фонд "Индем" подсчитал стоимость коррупции в нашей стране.
Общая стоимость взяток сопоставима с параметрами федерального бюджета

На рынке бытовых коррупционных услуг россияне оставили почти 3 млн долл. — это примерно половина того, что они отдают государству в виде подоходного налога. В свою очередь, предприниматели выплатили чиновникам взяток как минимум на 33,5 млрд долл., что лишь немногим уступает доходной части российского бюджета.

Вчера президент фонда Георгий Сатаров обнародовал результаты исследования "Диагностика российской коррупции", которое проводилось по заказу Всемирного банка (ВБ). ВБ давно исповедует тот постулат, что бедность и коррупция во всем мире идут рука об руку, и в этом смысле Россия — лишь маленькая точка на графике, иллюстрирующем эту взаимосвязь. Чем масштабнее коррупция, тем больше поводов говорить о неэффективности власти и неэффективности национальной экономики, делают вывод авторы исследования.

Они также не исключают, что на самом деле приведенные выше цифры могут быть в 2 или даже 3 раза выше — исследование мало затронуло коррупцию в высших эшелонах власти (стоимость министерских постов, уходящий "наверх" процент доходов от деятельности преступных группировок, чеченская тематика и многое другое). Но в любом случае речь идет о наличии в стране теневого механизма перераспределения национального богатства и фактически двойном налоговом бремени, возложенном на ее граждан.

Участниками проекта, обошедшегося ВБ (а точнее, правительству Дании, спонсировавшему проект) всего в 160 тыс. долл., стали 2 тыс. россиян, попавших в репрезентативную выборку, и 700 предпринимателей, а также 23 эксперта.

Авторы исследования выделяют две разновидности коррупции — бытовую (на уровне повседневного взаимодействия граждан с властью) и деловую (то есть взаимодействие власти и бизнеса). На бытовом уровне самый емкий рынок коррупционных услуг, вопреки широко распространенному мнению, остается вовсе не за автоинспекцией, она лишь на третьем месте. По суммарному объему неофициальных поборов лидируют система здравоохранения (объем рынка оценивается в 600 млн долл.) и вузы: не менее 20% абитуриентов сегодня становятся студентами за взятки, совокупный годовой объем которых приближается к 450 млн рублей. Что примечательно, подчеркивает Сатаров, война в Чечне сильно повысила "стоимость" высшего образования.

На четвертом месте по объему рынка коррупционных услуг идут суды (274 тыс. долл.). Но вот ведь в чем парадокс: если третья власть занимает "достойное" место в сфере бытовых взаимоотношений, то в практике деловой коррупции 99% всех доходов монополизировала исполнительная власть. На долю судебной приходится менее процента, законодателю перепадают и вовсе крохи: 0,1%. Что самым наглядным образом свидетельствует: решения диктует далеко не закон (и даже не те, кто контролирует его исполнение).

Тройка лидеров по объему получения взяток, занимающая более 90% рынка: надзорная деятельность, лицензирование, налоговый контроль. В этой ситуации более 30% предпринимателей (как правило, крупных) избирают стратегию выживания, которую можно охарактеризовать как "покупка власти". Бизнес средней руки ориентируется на поиск партнеров в противостоянии коррупции, а самый мелкий просто пытается быть умнее, то есть ищет лазейки в законодательстве.

Самое интересное, что, обработав огромное количество материала, исследователи пришли к совершенно неожиданному выводу: успех бизнеса совершенно не зависит от степени его вовлеченности в коррупцию. То есть единственный результат, который коррупционные связи могут наверняка гарантировать, это монополизм на рынке. Но даже монополизм не является гарантией успеха. Почему так получается, в "Индеме" объяснить не берутся и ссылаются на компенсаторные механизмы рынка. Намек понятен: платить или не платить — личное дело каждого. Увы, психологический аспект коррупции таков: почти 40% россиян платят взятки и более 40% испытывают при этом ненависть к государственной системе и ко всей коррумпированной власти. А каждый второй даже гордится собой.

Тем временем

Свет и тень экономики

Масштабы теневой экономики России значительно превышают официально оглашаемые Госкомстатом цифры. К такому выводу пришли эксперты Российско-Европейского центра экономической политики (РЕЦЭП).

Чтобы определить истинный масштаб теневой экономики, группа исследователей предложила принципиально иной метод расчета, в котором вместо понятия "теневая экономика" за основу взята категория "теневая деятельность". Разница в этих понятиях в том, что если в первом случае изучается скрытое и официально незарегистрированное производство, то во втором берется вся совокупная экономическая деятельность, в том числе и официальная. В качестве респондентов были привлечены бухгалтеры предприятий, работники финансовых учреждений и налоговых служб.

Выводы ученых почти вдвое превысили публикуемые Госкомстатом цифры. Так, согласно госкомстатовским данным, в промышленности Петербурга уровень теневых операций составляет 23%, в то время как по данным, полученным с помощью экспертных опросов, — 43%. В строительстве теневой сектор достигает уже 70%.

Сопоставимые цифры демонстрирует и другой регион России — Калининград, где проводила свои исследования кандидат экономических наук Наталья Бурова. В этом регионе теневой бизнес составляет 90%. Однако значительная его часть -это чисто криминальные виды деятельности, такие, как незаконный оборот наркотиков (33%) и проституция (20%). Еще 25% надо отнести к региональной специфике — незаконный промысел, обработка и реализация янтаря.

Конечно, можно было бы сказать, что 2 региона из 89 — это еще не показатель для всей России. Однако существенным представляется другое: расхождение в цифрах официальной статистики и независимых специалистов почти двукратное. Но, пожалуй, самым принципиальным моментом является то, что в России, по словам профессора-экономиста Ирины Елисеевой, нет белого и черного секторов. Большая часть российской экономики, считает она, — это один серый сектор, куда входят и предприятия, которые нигде не значатся, но реально существуют, производя реальную продукцию и услуги, и официально зарегистрированные компании. И те, и другие утаивают свой доход или часть этого дохода.

Для борьбы с теневым бизнесом есть неплохо зарекомендовавшие себя международные методики, однако власти, несмотря на публичные заявления о необходимости борьбы с коррупцией и преступностью (в том числе и экономической), пока не спешат внедрять их в стране. То ли руки не доходят, то ли желания нет...

"Время МН" от 22.05.2002 года