Бетон.ру

“Тщательнее надо, ребята...”, писал Жванецкий и был прав на все сто. Согласитесь, зачастую мы начинаем решать некую серьезную проблему лишь после серьезных происшествий. Террористы взорвали дом-введены усиленные меры безопасности. Сгорела школа-поднимаем “на уши”пожарных. За примерами далеко ходить не надо. Рухнул “Трансвааль”-давай трясти всех подряд архитекторов и проектировщиков на предмет безопасности их детищ. А люди-то уже погибли... И не надо забывать, что Москва буквально проваливается под колесами наших автомобилей.

Скажем, во время сильного ливня легко въехать в “небольшую” лужу и потерять там свой автомобиль навсегда, а можно просто провалиться колесом в открытый колодезный люк со всеми вытекающими. Стоп, отсюда подробнее...

Как утверждают специалисты, Москва стоит на воде. Почвы в основном песчаные, реже супесь, глинистых пород и вовсе мало. А жидкости много, она повсюду. Мало того, вода для мегаполиса при помощи всевозможных каналов, плотин и шлюзов искусственным образом привлекается из весьма отдаленных регионов. А куда все уходит? В канализацию, в трубы и дренажи? Наверное, а куда ей еще деваться — пожмет плечами оптимист. И будет не совсем прав.

Никуда не денешься, наше ЖКХ устаревало вместе со всем подземным хозяйством. Соответственно менялась и геология, потому что сверху давили строения и транспорт. Еще напасть — вдоль всех столичных трасс и улиц расположены технические стоки-ливневая дренажная система. Впрочем, эти каналы до крупных артерий и рек зачастую не доходят, они, как правило, наглухо забиты мусором, накапливавшимся годами и в итоге превратившимся в монолит. Вода ищет выход, разрывая дренажные коллекторы, якобы отводящие ее в режимные места-распределители. Вокруг этих трещин вымываются грунты и образуются пустоты. Можно обвинить в этом коммунальщиков и дворников, которые сбрасывают мусор под землю, но проблема нам видится несколько шире.

Далее вымывание грунта перекидывается на канализационные системы и коллекторы, в результате чего они, лишенные опор, провисают и ломаются. Тогда-то избыточная вода и получает мощный фекально-химический удар из канализации. А затем эта адская смесь съедает практически все на своем пути: бетон, железо, фундаменты и дороги. И если раньше карстовая полость или пещера росла десятки и даже сотни лет, то сегодня ей хватает двух-трех. Дорожное полотно над ней прогибается и лопается, чему мы были не раз свидетелями. Колодцы, по люкам которых мы так “любим” ездить, проваливаются в образовавшиеся пустоты, а следом и колеса вашего “жигуленка”.

За границей градостроители никогда не прокладывают коммуникации и тоннели под трассами, опасаясь за их целостность. У нас же наоборот — именно под улицами сосредоточиваются коммуникации. Столичная подземная инфраструктура очень сложна, она плотно пронизана различными ветками канализации, дренажами, коммуникациями спецведомств и подземными ходами. А еще больше старых подвалов, оставшихся от сгоревшей Москвы, особенно в Центре. В последнее время обводненность и проседания стали больше, а локальные пустоты так просто приобретают колоссальные размеры. Помните Большую Дмитровку, где дом провалился под землю? Подобные инциденты были отмечены в 60-х и 80-х годах в районе Хорошевки, там дома уходили в землю по крышу.

Если водяной пузырь дает о себе знать, то воду пытаются выкачать. Но куда — во дворы? Это значит сливать ее под те же трассы. Ни для кого не секрет, что кое-где асфальт лежит прямо на земле, без “подушки” из бетонных плит. Дорожное полотно прогибается, и в один прекрасный момент происходит его разрыв, авария. Последствия: у попавшей в провал машины отрывается подвеска, рвется кардан и разбита голова водителя. Известны случаи, когда люди оказывались сваренными в кипятке, полностью въезжая в раскрывшуюся рану смертоносного “пузыря”. Все еще помнят аварию на Тульской, когда прорвало трубу. Последствия этого ЧП тут же аукнулись у Шаболовки-там в огромную промоину (шесть метров в глубину) чуть не ушел трамвай с пассажирами.

А сегодня больших проблем можно ожидать от самого глубокого столичного тоннеля-Лефортовского. Со слов тех, кто его эксплуатирует, можно сказать, что там очень сложная ситуация по обводненности. Безусловно, огромный щит, пройдя сквозь геологическую среду, не мог не изменить местную гидрогеологию, но всего предусмотреть нельзя. Вот, например, по Манежной площади явно видно, что огромный котлован торгового центра не очень хорошо повлиял на гидрогеологический режим в пределах площади и прилегающих улиц. И если говорить о Лефортовском тоннеле, то если там что-то не дай бог произойдет, это будет ужасно, так как пути эвакуации очень сложны. Вообще все тоннели во всем мире опасны. И ни один из них, увы, не бывает вечен и статичен.

А сегодня у нас нет ни специальной целевой политики или программы, ни средств на мониторинг подземной среды, геологии, внутреннего состояния дорог и того, что под ними находится.

Градоначальники, да и федералы решительно ничего не предпринимают в этом направлении. Все пущено на самотек в прямом смысле слова. Пока не произойдет провал, никаких действий никто-ни Мосинжстрой, ни Мосдортранс, ни другие организации-не предпринимает. Затем они просто засыпают провал щебенкой с песком, заливают опять же водой, чтобы все утрамбовалось, уплотнилось, а затем прямо по сырому закатывают в асфальт. Это и есть наша городская политика по ликвидации провалов. Ни тебе проверки исторического подземелья, если таковое имеется, ни тебе исследований, которые предвосхитят процесс распространения провала. Ты воткнул в одном месте увесистый бетонный или песочный кулак, выжимающий воду в сторону, и ждешь следующего провала рядом.

Но что же делать, спросите вы, ведь весь город не вскроешь и не зальешь бетоном. Выход, представьте себе, есть. Академик Ламейко уже давно предлагал, в особенности под трассами, где подземные системы находятся в напряжении, использовать либо керамические, либо пластиковые трубы. Они практически вечны. Под землей огромное количество металла, необходимого городу. В том числе полно и цветных металлов, например, толстых медных силовых кабелей еще со сталинских времен. Эти кабели давно обесточены и лежат километрами. Опять же и чугун с железом. А изымая эти устаревшие коммуникации, можно было бы улучшать грунты, уплотнять их — восстанавливать. Да, дорого, но у нас грунты не восстанавливаются, они, наоборот, вывозятся и в редких случаях дополняются не свойственным для города привозным компонентом — морской щебенкой, галькой. Это все равно, что в песок вложить кусок глины — под действием воды песок уйдет, а глина останется. В том числе и поэтому трассы и дороги прорезают трещины, переходящие на тротуар и потом на дом. Это очень хорошо видно, особенно с вертолета.

Причем аналогичные проблемы существуют не только в старых, центральных районах столицы, но и на окраинах, в районах более свежей застройки. Хотя в Центре более сложная подземная инфраструктура, но окраины тоже очень коварны. Их никто не трогал, а потом там стали резко возводить жилые массивы. Темпы, естественно, влекут за собой многочисленные издержки. И если ты ищешь при этом для себя выгоду-быстрее сдать объект и набить карман, то ты не будешь проводить такую сложную и дорогую вещь, как геотехническая разведка. А существующие данные по гидрогеологической подоснове тех или иных районов уже давно устарели. Моспроект сегодня их принимает в том положении, в котором они были при Хрущеве.

Кстати сказать, вы никогда не задумывались о безопасности передвижения по Третьему кольцу? Ажурные эстакады и мосты... Насколько устойчивы эти конструкции? Увы, не очень. Помните пожар в Лужниках? Спасатели и диггеры, по их воспоминаниям, бежали, а эстакада проваливалась под ногами. Тогда от воздействия огня снизу загорелся битум, из которого в значительной мере состоит дорожное полотно. И когда оно прогнулось, наверху можно было видеть буквально гейзеры расплавленной горящей смолы. Многие наши мосты изначально являются заложниками таких аварий.

Помимо этого мостовые проезды смещаются от различных силовых воздействий: проход тяжелой военной техники на парад, после транспортировки тяжелых строительных грузов. От соли, наконец. И можно смело утверждать, что аварии с мостами — это наиболее вероятная и опасная вещь. Если говорить об опорах, то они со временем сгнивают, общая напряженность конструкции меняется. Под ними наверняка проходят подземные реки, что может привести к провисанию опоры.

Гормост, конечно, следит за состоянием этих сооружений, но, как нам кажется, делает это недостаточно скрупулезно. Убирает и чистит мосты, следит за деформациями облицовки, самих конструкций, но в Гормосте наверняка не ведают о геолого-техногенных процессах, происходящих под опорами. Тут же нужно бурить, туда входов нет. Хотя под некоторые подобные сооружения можно заглянуть. Например, граница Центрального и Северного округов-Тверской путепровод у Белорусского вокзала. Он тоже разрушается, причем у нас на глазах в течение последних четырех лет. Подземные процессы приводят к его проседанию, отсюда трещины и внутренние разломы конструкции. Есть смещение по одному из подземных проездов. Разрывные трещины и наверху, где дорожники их регулярно шпатлюют асфальтом. Капитальный ремонт с полным перекрытием движения на этом мосту представляется маловероятным. Но делать что-то все равно нужно, иначе нам грозят обрушения.

Тем не менее Москва не может сегодня обойтись без многоярусных подземных гаражей и парковок. Но и здесь — сплошные проблемы. Всем известно о планах использовать подземное пространство и под Пушкинской площадью, и под Большим театром для организации в том числе парковок. Но этого делать ни в коем случае нельзя. Любая подобная яма ведет за собой так называемое шахтирование и последующую постоянную откачку собирающейся в нижних уровнях воды. Как это сегодня происходит на Манежной площади, а точнее, под ней. Никто не знает, но если не откачивать воду постоянно, то торговый центр очень быстро затопит полностью, с последующим не менее губительным эффектом для окрестных зданий (исторических и архитектурных памятников). Существует еще технология заморозки окрестного грунта, но ее сегодня практически не используют из-за дороговизны. Отрицательный гидрогеологический эффект может распространяться в радиусе до километра вокруг невинного на первый взгляд котлована, заполненного мутной жижей. Так, на Бауманской в результате переоткачки из котлована на “турецкой” стройке провалилась детская площадка, похожая история была и на Шаболовке.

И по-хорошему от таких сооружений нужно отказываться. Так же, как и от небоскребов. Если же строительство неизбежно, то такой объект априори должен быть очень дорогим. Если город и государство беспокоятся о безопасности граждан, коммуникаций, дорог, то вкладываться нужно основательно не только в сами строительные технологии, но и в предварительные исследования, как это происходит во всем цивилизованном мире. Раньше, к примеру, в советские времена подобные исследования перед строительством шли годами. Сегодня же очевидно, что тот город, где будут жить наши дети и внуки, будет для них крайне небезопасным. Это ясно по тем процессам, которые идут сейчас, по темпам разрушения старых коммуникаций, дорог и домов и по тому, как строятся новые объекты. Город катастрофически обводнен, в том числе из-за неправильного строительства и перестройки недр.

Когда номер был готов к печати, стало известно об очередной аварии. 24 марта на Хорошевском шоссе, вл. 38 произошло обрушение лестничных пролетов десяти этажей внутри строящегося здания элитного жилого комплекса “Грандъ парк”, где шли отделочные работы. К счастью, пострадал только один рабочий из Молдовы (переломы обеих челюстей). Бетонные конструкции пробили два этажа подземного гаража и провалились в пустоту под фундамент. Очевидцы утверждают, что при этом под землей отчетливо раздавались всплески воды...

Вадим МИХАЙЛОВ, основатель и лидер движения диггеров:

По большей части деформации дорожного полотна происходят из-за обводнения. Дорожное полотно никто не сканирует. Если в метро это еще худо-бедно происходит, то методики сканирования дорожного полотна на предмет пустот у нас нет. Но, уверен, придется учиться. Очень опасны стыковые места подземных систем, коммуникаций, которые пересекают трассы: подземные переходы в Москве уже проваливались. Например, в районе аэровокзала под Ленинградским проспектом. Хорошо, тогда никого не задело. Небольшой грузовичок рухнул под асфальт. Два с половиной года назад на Сухаревской за кинотеатром “Форум” произошел аналогичный случай. До сих пор, кстати, провал не устранен. Из наиболее опасных московских улиц можно выделить район Хорошево-Мневники, особенно улицу Куусинена. Тот район уже давно считается карстово-опасным в отношении провалов. Район метро “Тульская” с прилегающими бульварами, улицами вплоть до Шаболовки. Большая Никитская, Дмитровка.

По материалам "МКмобиль"